Прародители новой расы, которым открылось всё время и пространство, нечто большее, чем сама Вселенная — каково быть в этом статусе? Стоит спросить, наверное, Рассилона, который не может нарадоваться нашему бессмертию и вслед за ещё толком не изученной первой сывороткой просит создать новую. Он хочет большего. Бессмертия не только для своего сознания, но и оболочки, остаться с тем лицом, что так полюбилось после первой регенерации. Что я думаю по этому поводу? Неверный вопрос. Есть ли у меня выбор, возможность отказаться от нового эксперимента?

Всё ради мужчины, который ведёт наш народ. Ради мужчины, за которым я бы пошла на край Вселенной, даже если бы он не дал никаких гарантий, что мы переживём это путешествие. Он никогда не даёт этих гарантий. Не даёт никаких обещаний и едва ли однажды признается в своих истинных чувствах. Если и вовсе их со мной разделяет. Но я продолжаю следовать его поручениям, не смею противиться собственному сердцу. Если Рассилон хочет шанс задержаться в одном теле на все последующие регенерации — он этот шанс получит.

Для этого, правда, мне пришлось одолжить из нашего ангара одну ТАРДИС [да-да, с разрешения Рассилона] и проложить координаты к источнику энергии, способному помочь в преобразовании первой версии "волшебной" сыворотки. Имеющееся в нашем распоряжении оборудование не было из самых лучших, нам всё ещё не хватает некоторых деталей для создания такового, и потому я боялась ошибиться, огорчить Лорда-Президента, положившись лишь на свой микроскоп и старые формулы.

Удивительно то, что маршрут был проложен на нашу же планету — Галлифрей. ТАРДИС предлагала мне отправиться на миллионы лет вперёд, чтобы очутиться всё здесь же, в Цитадели, и забрать источник энергии в прошлое. Не понимаю до конца, как это возможно, и боюсь... Боюсь увидеть Галлифрей будущего, узнать, кто из наших жив до сих пор. Двенадцать регенераций — это не вечность. И если мы с Рассилоном смогли обмануть всех, вывести формулу, способную сделать бессмертным поистине, остальным повезло куда меньше. Моих учеников, моих друзей и соседей может уже не быть на планете. Знаете, может не быть и меня самой, ведь прыжок на миллионы лет вперёд — это очень далеко и рискованно. Я понятия не имею, что и как может пойти там, в будущем. Проще говоря: что может пойти не так. Даже у самых бессмертных существ цикл может быть ограничен, если найти способ.

Бога ради, почему вообще я думаю обо всём этом? Словно бы будущее — это обязательно разочарование и смерть. Никто не должен узнать меня на планете, не спустя столько лет, не под чёрным капюшоном. Мне не нужно искать старых друзей, не нужно попадаться никому на глаза, лишь попасть в Цитадель и спуститься в самые её глубины. Можно даже попробовать направить ТАРДИС прямиком туда. Только если подземные ходы не будут замурованы в том времени. В лучшем случае окажусь в ловушке. В худшем — корабль разрушится в процессе перемещения.

Была не была. Уже внутри приглянувшегося рассекающего время корабля глубоко вдыхаю, отгоняя прочь оставшиеся страхи. Жму на рычаг, заставляя машину начать временной прыжок, и крепко держусь за консоль, чтобы не улететь в процессе ни в одну из стен. Это не первая миссия в ТАРДИС, уже несколько раз я выбиралась на другие планеты, однажды даже вместе с Рассилоном. Вот во времени, правда, ещё не путешествовала никогда. И потому это так волнительно.

Мы должны приземлиться чуть поодаль от города, чтобы не привлекать лишнее внимание. Выбор, который дался не так уж легко: идти пешком до Цитадели или оставить ТАРДИС прямиком там. И всё-таки первый вариант безопаснее. Выбранная мной машина со стороны выглядит как большой булыжник. Самая простая маскировка, камни есть почти на любой планете. Поправив причёску после гиперпрыжка, который всё же заставил меня пошатнуться, спешу навстречу Галлифрею будущего. Распахиваю дверь ТАРДИС в улыбке, предвкушающей встречу с нашей великой расой спустя миллионы лет, и...

Ничего. Меня встречает сплошная пустыня, запах гари в воздухе добирается даже сюда, за несколько километров от города. Дымящиеся остатки Цитадели и руины, некогда бывшие чьи-то домами. Что здесь случилось? Как? Почему? Эти вопросы сильнее одолевают меня с каждым новым шагом навстречу разрухе.

Галлифрей пал. От чьей руки? И что мне теперь с этим делать.

Про семью всегда сложно говорить. Особенно тем, кто ее потерял много лет назад и возвращать уже точно поздно. Дин не стал больше требовать от Пирс подробностей, но почему-то понял, что история с семьей тоже является для нее сложной, но с другой стороны это можно было бы использовать против нее. Как информацию про семью использовали против Кроули. Здесь демоны могли сделать тоже самое, чтобы свергнуть ее. Только вот есть ли те, кто еще остался с ее рода и чтобы можно было бы схватить. Вдруг и есть, но для Дина эта информация являлась бесполезной. Если только демоны недовольны ее правлением, то могут и постараться. Кто знает, какие и сколько скелетов найдут в ее шкафу.
— Правда? А по твоей ухмылке довольной будто так и идут намеки, что живого от них уже вряд ли что-то осталось.
Они уже встречались несколько раз и Дин запомнил некоторые ее приемчики при общении. Сложно сейчас не догадаться, что она немного смутилась о том, что рассказала сама же про двух мужчин, с которыми имела дело. Любовники? Женихи? Очень интересно. И если вампирша их покусала и выбросила, то даже грустно с этого. Но тогда она бы и скрывать не стала. В этом тоже много интересных и скрытых фактов. Только вот странно все это. Откуда в ней столько секретов? Сама же показала себя вольной птицей и весьма отстраненной от людей и даже своих сородичей. Видимо, без секретов даже она не может жить. Или действительно не хочет, чтобы подробности ее жизни раскрывались намного шире, и чтобы никто особо не распространялся. Но Винчестер заметил, что демоны позади его сами прислушивались к каждому их слову и могли наматывать себе на ус новую информацию.
— Не сказал бы, что ревную, но кто станет убивать своего бывшего ухажера за то, что он бросил и стал с другой встречаться? Но раз нужно убить. Тем более вампира, то попытаться стоит. Так же устранить и тех, кто будет ему помогать выжить. Там же нет симпатичных дамочек, как ты? А то вдруг очаруют и придется тогда выкручиваться как-нибудь.
Пусть сейчас он был демоном, но своих человеческих качеств не утратил. В нем кипела страсть и стремление заполучить желаемое. Даже чаще то, что   встреча с девушками могла бы его очень заинтересовать. А они в свою очередь убьют его, чтобы точно никакого оружия против них не создал. Но в голову не приходило, где искать то самое дерево, из которого можно создать кол. Зато есть демоны, которых можно помучить и погонять как следует, чтобы все разузнали. И самому бегать не придется.
Но поцелуй был очень даже кстати. Демоны позади их снова напряглись, но Винчестер ничего не сделал, а лишь ответил на поцелуй, готовясь эту девушку прямо на этом троне "ублажить". Но отлично понимал, что дело зовет и нужно сначала разобраться с вампирами, а уже потом потехами наслаждаться. Смотрит в ее глаза довольные и кивает.
— Конечно. Но нужно время, чтобы найти то самое дерево. Тот самый белый дуб. Не одолжишь мне парочку своих помощников? На них я быстро прокачусь по свету и все разузнаю. Или поищи сама, пока я веду слежку за кровосиськами первородными.

Таких динамичных дней у Дина огромное количество. Особенно, когда стоит кого-то искать или выслеживать. Кажется, совсем недавно он приехал к Сэмми и попросил у него помощи отыскать отца. Но и отлично понимал, что брат живет своей жизнью — университет, Джессика — красавица. Какое дело ему было отца? Они давно в ссоре и не общались. Винчестер переживал за него, когда после очередной важной охоты на духа или демона, Джон пропал, то он изрядно забеспокоился. Никогда отец так внезапно не исчезал. Ну, как не исчезал, без предупреждения. В детстве ему часто приходилось отсиживаться дома с братом и практически никуда не выходить. Сейчас их растащило всех по разным углам. Очень это ему не нравилось. Мечтал ли Дин об идеальной семье? Возможно. Но этому не бывать. Мать убита демоном, отец ловит этого самого демона, а дети уже живут своей жизнью. Или пытаются хотя бы ее устроить или нормализовать.

Музыка на всю мощь, отцовский автомобиль. Дин продолжает свое путешествие в поисках. Пока что никаких результатов это не приносит. Постоянно натыкается на следы Джона, но тот постоянно куда-то ускальзывает. Остаются ли некоторые загадки и непонятные рисунки. Сэм точно бы с такими разобрался. Но тот попросил время, чтобы проведать своих университетских друзей, у которых тоже какое-то сверхъестественное чудо проявилось. И им пришлось на время разделиться. Совсем ненадолго. И Винчестер уже возвращался обратно, как в бардачке загремел телефон. Люди звонили постоянно Дину, так как все вызовы с телефона отца переправлялись ему. Всем нужна была помощь. И как только звонивший оставил голосовое сообщение, то стало понятно, что происходит. В городе Портленд начали происходить исчезновения людей. Сначала дети из неблагополучных семей, а сейчас еще и взрослый пропал. И Дин решил взяться за это дело. Сэма решил оставить на пару дней с друзьями, где он занимался своим делом. Сам же прямой наводкой в другой город. Времени это много не заняло. На своем автомобиле ехал и с музыкой. Вся поездка промчалась так же быстро.
— Дин Винчестер? - спросил его мужчина средних лет в форме полицейского. Кажется, даже у местной полиции слишком все сложно. Но он пока что не стал говорить этого вслух. Проблем ему пока что не хотелось. Да и они же его пригласили.
— Что у вас? - смотрит на мужчину и тот уже ведет его в отдел, рассказывая все тоже самое, но по телефону. Ничего нового больше не произошло. Винчестер же не очень понимал, почему его пригласили. Люди пропали, их нагли мертвыми. Не похоже это на странные события или проказы демонов. Зачем им дети, если есть не менее вкусные взрослые?
Так как в городе было раннее утро, то участок собирался постепенно. И этот полицейский рассказал о том, что дело с пропавшим капитаном вел некий Шон Ренард. Он еще пока не пришел, но Дин может подождать и поговорить с ним. Возможно, этот детектив может знать больше. Ил о чем-то размышлять на тему исчезновения своего капитана. Должна быть причина. К тому же капитан Ньюман мог делиться тем, что чувствует или что переживает. Людям в таком случае сложно свои слова держать под запретом. Могут сказать все, что думают. А раз начальник отклонил помощь своего детектива, то в этом тоже должна быть причина. И эту причину Дин попытается выяснить прямо сейчас, когда детектив Ренард уже подходил к своему рабочему столу.
— Шон, это мистер Винчестер. Он сын одного моего хорошего друга. Я думаю, что он может нам помочь. Он хотел поговорить с тобой по поводу исчезновения капитана. Ты же не против? Я для вас там освободил одну допросную. Отправляйтесь туда.
Дин снова следует туда, куда показывают. Путь был не таким уж длинным. А эти комнаты для допросов иногда являются его любимыми местами, если полицейские его арестовывают. Садясь напротив детектива, он уже думает о том, что спросить его. Сегодня он был по другую сторону допроса. Но никогда не считал себя полицейским.
— Вы замечали что-нибудь странное в поведении капитана Ньюмана? Может он нервничал в те моменты, когда что-то обсуждалось конкретное. Иногда мог бы оставить некие непонятные записи. Что-нибудь, что вызвало лично у вас подозрения. Не все так, как должно быть обычно.
Вопросы он не подготавливал заранее и придумал их только что. Дин понятия не имел, что в этом городе происходит, и какого черта пропадают дети. Понятное дело, если пропал один человек, а там до рождества пропало немало. И у всех одинаковые признаки смерти — суицид. Родители не верят, друзья тоже. А кто-то говорит, что все это возможно с любыми людьми. Даже если они из обычной или богатой семьи.

Оранжевый закат ярко пылал над небосклоном, медленно опускаясь за горизонт планеты. Асока стояла посреди небольшой поляны, сплошь усыпанной высокими травами, и с интересом наблюдала за Эзрой. Они совсем недавно познакомились, но Тано было любопытно посмотреть на его тренировку, оценить потенциал этого мальчишки. И зрелище, которое представало перед её глазами, умиляло тогруту.

«Желание быстрого обретения знаний, безудержное стремление обрести как можно больше силы, кого-то он мне напоминает…» — женщина едва заметно хитро ухмыльнулась, глядя на то, как Бриджер резко орудует мечом, а затем решила подойти поближе.

— Сила и мощь, говоришь? Дайка посмотреть, — Асока спокойно протянула руку вперёд, попросив Эзру передать ей оружие.

Хитрый план, как преподать самонадеянному Бриджеру хороший урок, родился за секунду, и ловкие оранжевые пальчики спешно извлекли кристалл из рукоятки.

— Эй, что ты делаешь?! — в один момент послышалось недовольное восклицание Эзры.

— Учу тебя, — резко, дерзко и почти нагло отозвалась Тано, — Попробуй теперь отразить мои атаки и показать мне ту силу, о которой ты только что говорил…

Одним лёгким движением Асока взмахнула рукой, оправляя кристалл из меча Бриджера куда-то в неизвестном направлении, среди высоких изумрудных трав, а вторым — моментально вернула разобранный меч своему «зазнавшемуся» ученику.

Ещё через секунду её белые клинки, будто сами прыгнули в руки тогруте, и, не давая Эзре ни минуты на раздумья, женщина атаковала его.

— Эй, так не честно! Я не могу защититься без кристалла… Я не могу найти его…

Как и думала Асока, посыпались хаотичные оправдания по поводу «жёсткости» её обучения, но Тано изначально была к этому готова, пожалуй, даже она и ждала такой реакции.

— Бои с настоящими противниками никогда не бывают честными. Сконцентрируйся. Попробуй ощутить его через Силу… — быстро бросила короткий совет тогрута, при этом не переставая всё так же настойчиво нападать на Эзру.

Взмах мечом, ещё один, очередной приём… И вот её тактика удалась.

«Похоже, Эзра действительно учится так же быстро, как я предполагала», — только и успела про себя подумать женщина, прежде, чем новая её дерзкая атака легко была блокирована уже полностью собранным световым мечом Бриджера.

— Надеюсь, этот урок чему-то тебя научил, — загадочно ухмыляясь, Тано деактивировала свои белые световые клинки и чуть отошла от Эзры.

Ответ, который она получила от Бриджера, полностью её удовлетворил. Будь то, джедай, или серый джедай, не столь важно, никогда нельзя забывать о самоконтроле, никогда нельзя поддаваться пьянящему соблазну быстрого обретения мощи и гордыне, никогда нельзя терять гармонию и баланс с Силой. Асоке хотелось верить, что она, сейчас, в самом начале пути молодого джедая, смогла донести до него эту простую, но первую и крайне важную истину.

Желание непомерной Силы, гордыня, самопревозношение, излишние несбалансированные эмоции ведут на тёмную сторону. И хоть Асока уже давно не была джедаем в полной мере, она почему-то чувствовала, что должна была уберечь от подобных ошибок, уберечь друзей и близких, так, как когда-то она не смогла уберечь… Его…

Никогда такого не было, и вот опять…
 
  Дуло пистолета в твоих руках в очередной раз смотрит в мою сторону. Знаешь, я мог бы испугаться, если бы действительно верил в то, что ты выстрелишь. Однажды, ты действительно смог. Но после у тебя было предостаточно попыток сделать это снова. Боюсь, без длинной тирады ты в меня точно не выстрелишь. Не говоря о том, что ты не сможешь, пока мы не закончим разговор. Ты ведь с ума сойдёшь, если финальное слово не окажется за тобой. И дело тут не в том, чтобы заткнуть меня выстрелом в голову. Нет… Тебе важно, чтобы я признал поражение, и без этого, ты просто не способен был в меня выстрелить.
 
  Поэтому, очередной раз оказавшись на прицеле, я даже бровью не повёл, словно пистолет в твоих руках был игрушечным. Лишь тяжело вздохнув – почти что устало – я закачу глаза и снова посмотрю на тебя. Знаешь, я, конечно, не без греха, но уж трусом меня назвать ты точно не посмеешь.
 
  — Я думал, мы это уже давно прошли, — кивну на пистолет в твоих руках, после чего сделаю несколько шагов тебе навстречу. Ты так взбешён, так недоволен. Меня даже будоражит твоя реакция. Насколько же ты отчаялся, если решил сам, без сопровождения и друзей, прийти ко мне в логово. Ты не боишься меня так же, как и я не боюсь тебя. Или же ты всё-таки слишком туп? И теперь твоё чувство самосохранения тоже притупилось? Пока я не знал ответ на этот вопрос, но непременно собирался это выяснить.
 
  — Не знаю, — пожму плечами на твой вопрос. Ты сейчас был похож на обиженного ребёнка, которого мама не пустила гулять, пока он не сделает все уроки. Твои надутые губки едва ли не вызвали у меня умилительную улыбку, но я сдержался в самый последний момент. – Минуту? Две? – предположу я, ведь прежде подобные загадки ты мог сочинять едва ли не на ходу, буквально импровизировал. И они были остроумными и изящными. А эти…
 
  Узнав, что на них ты потратил аж целых шесть — мать его! — часов, я едва ли не подавился от собственного смеха. Это просто ужасно. Мне тебя практически жаль. А может, и нет. Так или иначе, я действительно был удивлён. Это точно не то, что я ожидал услышать.
 
  — Шесть часов? На две несуразные загадки? – я прысну снова, смотря на тебя так, словно ты сошёл с ума. Ты не мог говорить это всерьёз. – Даже дети в саду быстрее придумали бы! – но у тебя и на это был свой аргумент. Я просто слишком глуп, чтобы понять простой ответ. Ну конечно, Эд. Конечно. Я покачаю головой, словно соглашаясь, пока ты не устроил тут настоящую детскую истерику. На деле, я почти расстроен, что…
 
  — Так, значит, она была права? – рассужу я вслух, понимая, что твоего мозга сейчас может не хватить для того, чтобы быстро сообразить, о чём я говорю. – Ну эта твоя… Поклонница, — с нажимом произнесу я, снова неосознанно закатывая глаза. То же мне, спасительница года нашлась. О, кстати, интересно, где теперь находилось её тело? Знаешь, иногда Виктор находил довольно изощрённые способы сокрытия…
 
  — Ты отупел, мой друг, — заключу я наконец, давая тебе понять – ты же понял ведь? – что именно об этом мне и рассказала твоя горе-помощница. Ты уж прости. Она была очаровательна в своей любви к тебе, однако, после того, как эта воровка украла у меня столь ценный трофей, я никак не мог позволить ей уйти отсюда живой. Уж что-что, а воровство я не прощаю. Считай, что это моя маленькая детская травма. Будь это деньги или старый замороженный друг, воровство каралось смертью.
 
  — Эй! – предостерегу я тебя, хотя пистолет всё ещё был в твоих руках. – Я не безгрешен, Эд. Но я никогда не был трусом! После твоей первой загадки я часами ждал тебя на пирсе! Но ты так и не явился! А вторая загадка… Она ещё бездарнее первой! Никто бы в здравом уме не догадался, что ты загадал! – продолжаю я пыхтеть, смотря в твои глаза. Да, ты действительно отчаялся. – Просто признай, что ты больше не так идеален, как прежде. Шесть часов, Эд! На сраные две загадки? Это разве похоже на прежнего тебя? Это смешно. Тот, старый Эдвард, скорее, повесился бы на знаках вопросов с платья твоей подружки, нежели позволил хоть кому-то услышать такие глупые ребусы его авторства!
 
  — Зачем ты сделал это со мной?! – знаешь… Вопрос настолько риторически обширный, что я даже растеряюсь на мгновение, сложив губы в трубочку, ибо я действительно не понимаю – теперь! – как устроен твой мозг, и что именно ты хотел узнать этим своим вопросом. Зачем я заморозил тебя? Или зачем что? Зачем оставил тебя в живых? Но прежде, чем я успел уточнить у тебя, ты сам выкрикнул ответ, заставляя меня вздрогнуть на этот раз. Всё-таки, даже игрушечный пистолет может быть опасен в руках недисциплинированной глупой мартышки. А именно ей ты сейчас и был.
 
  — Справедливости ради, — я стукну тростью всего лишь раз, сокращая расстояние между нами на два шага. Так, что теперь дуло пистолета упиралось мне ровно в грудь. Даже если ты действительно растерял свой ум, я всё ещё был уверен, что ты не выстрелишь. – Я не знал, что так получится, понимаешь? – пожму плечами, поджимая губы. Это правда, я бы не стал лишать тебя твоего гениального рассудка, от которого был без ума. Это никогда не входило в мои планы. – Я не собирался размораживать тебя. Так что скажи это своей глупой мёртвой подружке. Это она неправильно достала тебя изо льда, неправильно разморозила, из-за чего твой мозг не успел прийти в норму. А может, никогда теперь не придёт.
 
  Ты кричишь и продолжаешь обвинять меня – вот так неожиданность! – во всех своих бедах и неудачах. Но ведь я не собирался делать этого с тобой! Кому интересно держать у себя в трофеях бестолковую куклу? Я с таким же успехом мог бы заморозить кого угодно! Взять любого бездомного и поставить хоть сотню таких же «айсбергов» по всему своему клубу! Суть была не в этом. Суть была в тебе. А вот тебя больше не было. Не прежнего тебя. И мне действительно стало тебя жаль. Но лишь на мгновение, а потом...
 
  А потом ты выстрелил. И ничего не произошло. Всего лишь щелчок, который, впрочем, действительно, заставил меня открыть рот от удивления и посмотреть на тебя с секундным страхом, который тут же скатился в разочарование. Не знаю, намеренно ли ты сделал это — выстрелил, зная, что в пистолете нету пуль. Но я склонялся ко второму варианту, увы. Теперь я убедился, что твой мозг действительно не был прежним. Ты мог просто-напросто забыть вставить пулю в пистолет. Мне бы радоваться такой удаче, но я испытал лишь разочарование. Прошлый опыт ничему тебя не научил. И ты всё ещё старался доказать мне, что я ничего для тебя не значу.
 
  — Нет, Эдвард, — я тяжело вздохну, краем глаза замечая вдалеке силуэт Виктора. – Я не убивал тебя. И в этом и был смысл. В отличие от тебя, — я ткну пальцем тебе в грудь, теперь и вовсе игнорируя огнестрельное оружие в твоей дрожащей руке. – Я тебя не убивал. Я сделал тебя трофеем. Прекрасным в своей гениальности врагом, которого я одолел. Ты действительно был самым умным человеком, которого я знал. И я бы никогда добровольно не отнял самую важную и сексуальную часть твоего тела. Твой ум, — фыркнул, отшагнув назад. – Но теперь я вижу, что ты действительно изменился… — резким движением я выбью пистолет из твоей руки, после чего повешу эту интригу, давая тебе ещё один шанс разбудить свой разум. Разбудить в себе… его.