Ты родился в обеспеченной и крайне набожной семье. Честно говоря, мне трудно представить, как эти два качества могли гармонично сосуществовать в одном человеке. Ты скрывал от меня всё, что касалось твоей семьи: убегал от них, но каждый раз, как ни странно, возвращался. Ты был образцовым и любящим сыном, воспитанным в строгости, который чтил традиции и всегда оставался вежливым до скрипа зубов. Но за этой маской идеального сына таились тайны, которые ты прятал даже от себя.
Мы встретились в школе. Точнее, я врезалась в тебя в коридоре, когда бежала на урок, словно ветер. Твои тетради разлетелись по всему коридору, и в замешательстве мы уронили цветок, горшок которого раскололся, словно моё сердце в конце этой истории. Не буду забегать вперед, но тот момент как будто стал началом конца. Мы оба рухнули на пол с такой силой, что мне показалось, будто я сломала тебе что-то важное. Я ругалась от боли, а ты лишь смотрел на меня, молча улыбаясь. Это было странно и немного раздражало. Я, конечно же, наехала на тебя: как же ты мог возникнуть из ниоткуда!
Ты не спорил, лишь виновато скользил глазами по разбросанным тетрадям. Постепенно я успокоилась, извинилась и предложила выпить кофе, чтобы загладить свою вину. Однако, про это я благополучно забыла уже через две минуты.
Встретились мы снова через неделю, и снова это было неожиданно. Я врезалась в тебя на спортивной площадке, когда мне сделали пас во время матча, и снова нарушила тишину, налетев на тебя с возмущением. Я не понимала, что это могло быть отчасти правдой: ты действительно следил за мной, и это было раздирающим внутренним конфликтом, между тем, что я чувствовала к тебе, и тем, что ты хранил в себе.
В нашем тандеме я была плохим полицейским, а ты — беззащитной овечкой. Ты никогда не нарушал сильно правила, тихо занимаясь своим делом, так, что даже не возникало подозрений. Читал очень много и жил в мире мечтаний — мечтая о свободе, о том, как вырываешься из этой религиозной строгой атмосферы, мечтая учиться на юриста, представляя, как будешь спасать мир, а не просто перекладывать всё на плечи Бога.
После того, как я вновь врезалась в тебя, ты дождался конца игры и с улыбкой напомнил мне о кофе, которое я обещала. И я выполнила своё обещание. Мы сидели за маленьким столиком на улице, хотя погода была не по-осеннему холодной, пронизывающе щипала кожу. Мы закутались в куртки, и я выбрала столик на улице, надеясь на возможность быстро сбежать домой, но неожиданно мне стало с тобой очень интересно — даже за этот короткий момент я почувствовала, что открываю для себя то, чего мне так не хватало.
Ты оказался невероятно начитанным парнем с множеством желаний и амбиций, но твоя семья и окружение давили на тебя, не давая раскинуть свои крылья. Я пыталась стать твоими крыльями, научила тебя своим хитростям сбегать из дома, не оставляя следов, и даже несколько раз мы шпионили за другими ребятами. Это показалось нам невероятным приключением, и я открывала тебе новый мир, ведь у меня явно была какая-то семейная тяга к вызовам и опасностям. Я познакомила тебя с отцом — ты мог приходить ко мне домой, и мы делали уроки вместе. Но только позже я поняла, что ты так и не впустил меня в свою жизнь по-настоящему.
Ты никогда не говорил о семье, о родителях, о своём детстве. Я не знала важных моментов твоей жизни, но знала лишь о девушке, с которой ты вырос. Вы дружили семьями, и хотя она училась на год младше нас, я никогда не видела, чтобы между вами была особая связь. Ваши отношения казались принужденными, словно ты оставался с ней просто из-за привычки, или потому что так решили ваши родители. Я не понимала, как так вышло, ведь ты совершенно не мой тип — до тебя я встречалась только с хулиганами и популярными спортсменами. И вдруг появился ты, с твоей лёгкой улыбкой и протестом против окружающей реальности, и мы так долго целовались в машине, что моё сердце едва не выпрыгивало из груди.
Ты медлил, а я спешила, словно знала, что у нас так мало времени. Мы были окутаны сверкающими моментами, плененные чувствами, забыв о всем, кроме друг друга. Однако по мере приближения вечера и заката я чувствовала в тебе какую-то неуверенность, лёгкую тень грусти, что-то невысказанное, что вызывало мурашки на коже и страх в сердце.
После того свидания я шла домой, окрылённая и влюблённая, словно в душе у меня расцвела весна. Я радовалась, как маленькая девочка, прокручивая в голове счастливые моменты. Однако, когда я легла спать, мне не давали покоя мысли о нас. Я не могла уснуть от волнения, постоянно вспоминая о наших поцелуях и том, что ждёт впереди.
Но утром всё изменилось. Я проснулась с пробуждающим чувством радости и надежды, лишь чтобы обнаружить, что ты так и не ответил на моё сообщение. Сначала я решила, что ты просто занят, но дни тянулись, и ты всё не появлялся. Я пыталась понять, что произошло, но каждый раз, когда я смотрела на телефон, сердце колотилось всё сильнее. Ты, казалось, просто исчез, оставив меня наедине с собственными страхами.
Прошло несколько дней, и я решилась прийти к тебе домой. Но в тот момент, когда я увидела твою мать, обменивающуюся взглядами с некоторыми другой девушкой, моё сердце сжалось от боли. Она даже не взглянула на меня, хотя, казалось, всё произошло на моих глазах. Ты был не только пропавшим, но и невидимкой в этой игре, созданной твоими родителями, и теперь я была частью этого. Я поняла, что всё, о чем я мечтала, внезапно стало недостижимым, словно иллюзия разбившейся о реальность.
Ты так и не пришёл ко мне на встречу. Я осталась одна, окружённая своими мечтами и горечью. В моём сердце росло всё больше разочарования, связанного с тем, что ты никогда не стал тем, кто мог бы открыться мне. Я долго искала в своих чувствах причины, но за каждым углом только множились вопросы без ответов.
Так началась моя борьба — с собой, с тоской, с угасшими надеждами. Я часто вспоминала о тех прекрасных мгновениях, которые у нас были. И всё равно эта боль потихоньку превратилась в знак того, что мечты не всегда сбываются, и что иногда реальность слишком тяжела для желания, которое так сильно требует быть услышанным. И вот снова, каждый раз, когда я проходила мимо нашей любимой кофейни или места, где мы делили свои первые поцелуи, мне приходилось бороться, чтобы не позволить прошлому вновь овладеть мною целиком.
(На следующее утро твоя подруга начала шантажировать тебя – не напрямую, а хитро и холодно, используя одноразовые сим-карты. Она отправляла тебе фотографии, где мы целуемся в машине, и угрожала рассказать всему городу, твоему отцу и церкви. Каждое её сообщение было как удар по сердцу, а вскоре она уже откровенно намекала на беременность, рассуждая о будущей жизни, которую вы могли бы построить вместе.
Ты помнил ту ночь: вы напились, и она устроила всё так, чтобы вы проснулись в одной постели. Ты, как наивный подросток, поверил, что всё это возможно, и умолял её ничего никому не говорить. Она играла на твоей доверчивости как на дудочке, манипулировала тобой, втираясь в твою жизнь лживыми обещаниями. Ты, утопая в этой паутине обмана, всё дальше и дальше отдалялся от меня, и мне становилось всё больнее.
а ещё тут был замешан мой родной отец.)
И вот она решилась рассказать мне тоже свою правду. Знаешь, как она это сделала? Она прислала фотографию вашей помолвки, как будто это было чем-то красивым и важным. Ты серьезно? В восемнадцать лет?! Я все ещё помню тот холод, который охватил меня в тот миг. Ты приходил ко мне домой, но так и не нашёл в себе смелости поговорить. Я возненавидела тебя с той же силой, с какой когда-то полюбила. Ты растоптал мою гордость, и я чувствовала, как твое молчание и равнодушие разрывают меня на куски.
Когда я узнала о вашем ребенке, всё превратилось в ад. Я не могла проверять факты, не могла искать тебя, хотя до этого пыталась поймать тебя на разговор, как будто слова могли хоть как-то облегчить мою душевную муку. Я была смелее тебя, правда? Но ты лишь молчал, уворачиваясь от меня, не смея заглянуть в глаза.
Я сбежала из Оклахомы, оставив за собой все мечты и надежды, как будто за собой тянула неведомую тень, потому что ты уничтожил меня изнутри. Каждая улица, каждая мелочь напоминала о том, что могло быть, и я понимала, что, даже убегая, не смогу убежать от этой боли.
рана от первой любви никогда не заживёт?
Залюбим/заиграем главное поскорее приходи, наша любимая старшая сестра.
