– внутри разрастается чёрная дыра,
спой мне, чтобы я заснул навсегда –
райен смотрит твердо, уверенно [будто и не первый день здесь вовсе]; на стуле вальяжно разваливается, немного рот приоткрывает, языком цокает [но рефлекторно руки на груди складывает, закрывается]; шлет мистера дирти на хер [голос хриплый, уставший, надломленный]. тот лишь печально улыбается, смотрит сочувственно, жалостливо [едва затянувшаяся кожа на костяшках зудит, об его лицо почесать хочется], и к ханне поворачивается, спрашивая о сегодняшнем самочувствии. ей предложенная райеном игра нравится, в улыбке расплывается [скалится] и демонстрирует мистеру дирти средний палец. больше никто не поддерживает, и групповой сеанс продолжается, как обычно, тоскливо и нудно, пока ханна взгляд новенького ловит и ободряюще поджатыми губами улыбается [уже по-доброму].
– я играю босым за фортепиано
и мечтаю теперь о тебе –
райен знает, что ханна не любит картофельное пюре, вечно ноющую на каждой терапии дебби и когда ее хвалят. ханна знает, что райен любит зеленые яблоки, ночное небо и шекспира. они общаются на расстоянии [бесшумно, неуловимо], взглядами, жестами, наблюдениями и ни разу словами. ханна на стуле райена стикер с шуточным стишком в духе поэмы оставляет [две ночи подряд сочиняла, мысли ещё слишком путаются], а райен последний йогурт в столовой забирает [вроде вишневый любимый], потом уходя на её стол ставя.
почему райен здесь, ханна не знает, да и зачем здесь она сама – не имеет ни малейшего понятия, потому с места срывается, по коридору идет решительно [тело слегка потряхивает в предвкушении], но взгляд с противоположной стороны коридора останавливает, чем-то болезненным внутри отзывается [глаза щиплет]. внимательный, печальный, но без осуждения, лишь с вопросом [ну и зачем?]. ханна долго всматривается, почти тонет, пока ответ найти пытается [но ведь незачем]. плечами пожимает и разворачивается обратно в палату. райен провожает ее улыбкой облегченной [незамеченной].
– внутри меня пустота и полынь
вместо цветов комнатных –
– и что теперь? – голос тихий, все такой же хриплый, но будто склеенный, починенный, близко очень и впервые лично к ней обращенный [кожу мурашит]. ханна взгляд украдкой кидает: на соседнем стуле, в профиль, смотрит прямо на сцену, – и воздух тихо втягивает, смакует, запоминает, в легких осесть заставляя [таким и представляла].
– новая жизнь. кажется, – «медаль за чистоту» кожу рук холодом обжигает, блестит тускло, ничего хорошего не предвещая, сколько не всматривайся. у райена такая же в кулаке небрежно зажата, ханна об ее кончик своей стукает, словно чокаясь [мы это сделали. молодцы, да?], глаза поднимает, радужки наконец-то жадно разглядывая, и снова губы поджимает, как тогда, в первый день, улыбнувшись [только в этот раз ободряюще не получается].
– и пусть наши пути разойдутся.
я верю в то, что нам судьбой суждено встретиться снова
в одном из февральских дней.
делаю ставку на тридцать первое –
– в пару вообще не обязательно, я просто хочу чего-то странного, непонятного и атмосферного. чего-то неуловимо дымчатого, находящегося за пределами слов. чего-то сумбурного и обрывчатого, где смысл не будет разжевываться и каждому придется додумывать свое самостоятельно.
– это сложно назвать полноценной заявкой, здесь нет предыстории и не прописано будущее [а оно есть?], лишь то расплывчатое изображение взаимоотношений, которые видит ханна. но я могу расписать персонажа более детально в лс.
– имя и внешность можно сменить, но давай сначала обсудим.
– с заглавными буквами тоже могу, даже с птицей-тройкой, если ты олдскул, за какой-либо размер постов не цепляюсь, но всем сердцем люблю исключительно третье лицо [и тебя].
